Первая борозда и начало посева: как начинался земледельческий труд у украинцев?

Владимир Д. Орловский - Урожай на Украине (1880)

(автор статьи в своих утверждениях опирается на этнографический очерк «Обычаи нашего народа» Олексы Воропая)

Полевые работы украинцев начинаются весенней вспашкой и севом. От успеха этих главных работ зависит благосостояние крестьянина, его семьи на протяжении всего хозяйственного года. Итак понятно, что начало вспашки и Сева должно происходить торжественно. В этнографической литературе украинцев, к сожалению, очень мало сохранилось описаний таких обычаев и обрядов, которые бы были связаны с первой бороздой и первым севом.

Остатки древних обычаев привлекания успеха при вспашке и севе мы имеем в рождественском цикле: на «Маланке» среди щедровников с козой есть и «пахарь», который носит с собой Чепиги от плуга и в сопровождении хора поет соответствующую песню. На Новый год «посевальщики» осыпают святые образы зерном, приговаривая: «чтобы уродило лучше, как в прошлом году».

Выезд в поле с плугом

Однако существует информация, имевшая место во время обычай выезда в поле с плугом. Да, мы имеем более или менее подробную запись из Слобожанщины, которая восходит к последним годам прошлого века. Из этого узнаем, что перед тем, как выезжать в поле, все члены крестьянской семьи собирались в доме, зажигали свечи перед образами, молились Богу, а потом святой водой обрызгивали волов, «чтобы были благополучны».

При выезде — а, возможно, и в поле во время вспашки – пели песни полушутливого содержания. Например:

Мої милі погоничі

Поїхали орати;

Вони не вміли поганяти

Та не вміли і кричати.

Волів плугатар потурив,

Погоничів порозгонив.

Став мій плугатар орати,—

Нікому волів поганяти;

Начав плугатар сердитися,

А погоничі збиратися,—

Поганяли і гукали,

Поки плуга поламали.

В понеділок поїхали,

А в вівторок приїхали;

Вранці в середу орали,

В четвер плуга поламали,

У п’ятницю волів погубили,

А в суботу волів знайшли

І додому пішли.

Тут прийшов і піп,

Щоб до церкви йти...

Когда припахивали к дороге, то, как свидетельствуют свидетели этого обычая, некоторые пахари говорили такие слова: «Пахал я в чистом поле и вспахивался к дороге, нашел шапку, и палку, и поповы ризы. Будет мне в поле пахать, — пойду я в Полтав-город молитвы давать. Зашел я в перву избу, — дают мне кусок сала, еще и паляницу, и копу денег — за то, что я поп хороший».

Такое «заговоры» — ничто иное, как призывание себе удачи «вещим словом», что — как знаем — было и является обычным явлением в народной магии.

Праздничный обед или ужин

Вероятно, что после первого дня вспашки происходил праздничный обед или ужин. Олекса Воропай пишет, что, расспрашивая об этом стариков, я услышал такой рассказ:

«Еще как был я юношей, то ездил с отцом в поле пахать. У нас кони были, волов мы не держали, вот я и водил те кони в плуге. Я лошади веду, а папа за плугом ходят — так и пахали, тракторов еще не было. Находишься за день да накричишься, что аж в глазах чернеет, да еще лошади были вредны: ноги «пообтолачивают» — еле домой вечером доберешься. А мать, было, встречает нас на пороге с хлебом-солью, как гостей. В дом как войдем, то уже на столе ужин ждет: лепешки с медом и с маком, как на Маковея готовят, — это, говорили у нас, на урожай, чтобы хлеб родил. Папе была и рюмка водки, а мне, погонщику — какой-то подарок: новый картуз, рубашка, а однажды то подарили новые сапоги».

Ранней весной, как только сойдет с земли снег, крестьяне в первое же воскресенье или праздник приглашали после обедни священника, чтобы он отслужил на площади молебен с посвящением хлебных зерен к близкому севу.

Когда же подсохло, то крестьяне, собираясь ехать в поле сеять, надевали на себя рубашки, в которых они причащались во время последнего говения в церкви. Делалось это на то, «чтобы не было сорняка и чертополоха между хлебом».

Перед посевом — так же, как и перед вспашкой — вся семья молилась Богу. Хозяин брал с собой «крест», испеченный на «средохресной» неделе, сев, семена и выезжал в поле. Приехав на ниву, он брал в руки «крест» и клал его в борозду «на завороте», где последний раз плуг вернулся. Потом становился лицом к восходу-солнцу, читал «Отче наш», брал сивню через плечи, набирал полные горсти зерна, бросал его «накрест» и приговаривал: «Пусть взойдет урожай, Боже, и на чужую судьбу!». Тогда уже начинал сеять.

Закончив сеять, крестьянин запрягал кони в бороны и начинал волочить. Обойдя один раз ниву вокруг, хозяин останавливался у «креста», брал его в руки, сбрасывал шапку и крестился. А потом ломал «крест» на куски, мочил в воде и ел сам и давал есть всем участникам Сева, не исключая и животных: лошадей, волов и пса, что обычно бежал за хозяином в поле.

В других местностях Украины, как пишет А. Терещенко, хозяин перед тем, как взяться за сеяние, крестился и съедал Благовещенскую просвирку.

Кто ругается во время сева, у того не хлеб, а чертополохи рожают. Потому что когда-то верили, что когда Сивач сквернословит, то за ним следом ходит черт и сеет чертополох.

Когда работа на Ниве уже закончена, хозяин молился Богу, а потом говорил: «Нивка, нивка, верни мою силку!».

Вот так происходили первая вспашка и первый сев на Левобережье. На правом берегу Днепра, а особенно на Подолье, этот обычай происходил несколько иначе; но везде это было торжество с молитвами к Богу и в чувстве глубокого почтения к своему честному земледельческому труду. В быту других европейских народов первый выезд в поле на весне тоже отмечается традиционным торжеством с принесением жертвы хлебом или яйцом.

Так, в Германии при первой борозде переезжают через кувшин молока с хлебом и яйцом. Иногда переезжают только через кусок хлеба или яйцо. В Вестфалии плуг тянет при этом не лошадь, а старая женщина. Перерезав плугом жертвенный хлеб, она раздает куски этого хлеба всем участникам вспашки. Это, как думают исследователи, остаток жертвенного пира, который происходит при первой борозде в Шотландии и в Италии.