Мечта под «Алыми парусами». Судьба одной повести

Сегодня, 23 ноября, исполнилось 98 лет с того дня, как неисправимый романтик Александр Грин поставил последнюю точку в рукопись книги «Алые паруса». А ведь интересно то, что судьба произведения не менее захватывающая, нежели его содержание.

«Рукописи не горят…»

Рукопись этой фантастической повести, которая являет собой «алмазный венец» романтической прозы Александра Степановича Грина, в суровое военное лихолетье едва умещалась в его объемистом полевом ранце связиста.

Писалась сия уникальная по своей резонансной востребованности повесть где и как придется: в тамбурах теплушек, на госпитальной койке, на сосновом пеньке в перерывах между боями, наконец, на подоконнике сельского трактира, в котором Грину довелось хлебать щи сразу после выписки из тифозного барака.

Потом, спустя три года, переделанная восемь раз, чреватая многоэтажными правками, эта повесть под новым, окончательным названием «Алые паруса» будет наконец опубликована и выйдет отдельным изданием 23 ноября 1923 года. Она произведет потрясающее впечатление на читающую Советскую Россию явлением абсолютно неведомого, блистающего фантастическими гранями волшебного мира, полного доброты, любви и счастья...

Перестановки сюжета

Не сразу и не вдруг у Грина родился ее окончательный сюжет. В первом варианте центральный герой Де-Лом просто списан с автора. По второй версии, писатель Гирим — «лишний в мире действительности», что неоднократно декларировал Александр Грин, говоря о себе.

Существовал и третий творческий замысел, где в Кассии Гироме, хотя и в зыбких чертах, угадывается Грин — «высокий человек сурового вида», встретивший в лесу Ассоль, несущую игрушки на продажу.

Впрочем, Александр Степанович в конце концов отказался от «личного присутствия» в своем легендарном произведении — гимне шестидесятников советской эпохи. В черновиках к роману «Бегущая по волнам» он писал: «У меня есть «Алые паруса» — повесть о капитане и девочке. Я остановился у витрины с игрушками и увидел лодочку с острым парусом из белого шелка. Эта игрушка мне что-то сказала, но я не знал, что. Я прикинул: не скажет ли больше парус красного, а лучше — алого цвета? И вот, беря волны и корабль с алыми (яркое ликование!) парусами, я увидел цель его бытия».

Изрядно и не единожды перетасовывал А. Грин и место действия в своей повести. Вначале все происходит в стылом постреволюционном Петрограде. Затем — в некоей Гринландии. И наконец, на берегу безымянного моря, в вымышленной деревушке Каперна, вблизи существующего лишь в воображении Грина города Лисса…

Несчастье помогло

Любимому детищу Александра Грина — феерической повести «Алые паруса» — была уготована непростая издательская судьба. Вначале, уже на исходе НЭПа, это произведение чаще удостаивалось в СССР сочувственной критики. Однако уже с 1925 года повесть перестали переиздавать, оставив пылиться на советской «золотой полке» юношеского романтического чтива почти на 20 лет с ярлыком «эпигонство», хотя в подражательстве можно упрекнуть кого угодно, но не старокрымского мечтателя.

Однако в самом разгаре Великой Отечественной войны о Грине вдруг вспомнили, потому как народ со словами «мечта» и «надежда» стал связывать факт неминуемости победы над фашизмом. В самом конце 1942 года в Куйбышеве труппой Большого театра был поставлен балет «Алые паруса» на музыку В. Юровского. Год спустя Ольга Берггольц в течение трех вечеров под «аккомпанемент» канонады бомбежек читала повесть Грина по радио в блокадном Ленинграде. А в 1944 году «Алые паруса» у нас печатают вторично — отдельным изданием.