Кондрат Бурляй – дипломат, который определил успех Хмельницкого

24 апреля 1653 года царь Алексей Михайлович отправил в Речь Посполитую русское посольство, которое должно было склонить поляков к мирному урегулированию ситуации на Украине. Именно в этот день Москва впервые открыто выступила в поддержку Хмельницкого. Удачный исход восстания Богдана Хмельницкого во многом определила деятельность Кондрата Бурляя, однако, когда речь заходит о тех событиях, как правило, вспоминают полководцев, а не дипломатов.

Дружба с Хмельницким

Богдан Хмельницкий и Кондрат Бурляй были старыми товарищами — известно, что они были знакомы уже в середине 30-х годов XVII века, а, вполне возможно и раньше. Одно известно точно — осенью 1638 года они оба оказались на административных должностях в Чигиринском полку. Тогда же, в 1638 году, Бурляй получил должность атамана при одном из сотников полка. Вероятнее всего, что этим сотником был Богдан Хмельницкий, на что косвенно указывают их дальнейшие взаимоотношения.

Вскоре Бурляй появился на Дону, и уже в июле 1640 года возглавил очередной морской набег казаков на турок. Таким образом, можно однозначно утверждать, что к указанному времени он стал видной фигурой в казацкой среде. В 1647 году он выступил в качестве участника мятежа, который готовит полковник Чигиринского полка Богдан Хмельницкий. Затея не выгорела, Хмельницкий угодил под арест, однако вскоре его сумели освободить товарищи. Среди этих людей вновь встречается Кондрат Бурляй. 

Историки указывают, что он был в числе тех нескольких сотен сторонников, что отправились вместе с Хмельницким на Сечь. В принципе, в этом не было ничего странного — атаман уже скомпрометировал себя перед поляками, вступившись за своего товарища, так что теперь дорога ему была одна — бок о бок с Богданом.

Дипломатическая служба

Гетман, в свою очередь, доверял старому товарищу весьма щепетильные и ответственные дела, с которыми мог справиться только очень авторитетный и по-хорошему хитрый и изворотливый человек. Так, например, Хмельницкий отправил Бурляя к крымским татарам для урегулирования спорных вопросов между ханством и Сечью. Посольство с блеском выполнило свою задачу, и Хмельницкий мог быть уверен в военной поддержке со стороны Бахчисарая.

В начале 50-х годов он также был на дипломатической службе. 23 мая 1653 года из Чигирина выехало посольство во главе с Кондратом Бурляем. Его целью было уладить дела в Москве и установить дипломатическую связь со Швецией.

Переговоры с Москвой

Хмельницкий понимал, что только покровительство великой державы спасет его дело от краха. Кандидатов на роль такого патрона было два — русский царь и османский султан, и первый в этом контексте выглядел существенно предпочтительнее. Именно поэтому на дипломатическую миссию Бурляя возлагались колоссальные надежды — в сущности, от ее успеха зависело все. Шведская же карта, судя по всему, была нужна в качестве аргумента на предстоящих торгах с Москвой, чтобы показать царю Алексею Михайловичу, что союз с ним — лишь один из многих вариантов. Безусловно, столь ответственную миссию гетман мог поручить только очень близкому к себе человеку.

Более того, послы получили подробные инструкции и даже своеобразный «скрипт» — ответы на наиболее каверзные вопросы, которые им могли задать в Москве. Послы добились того, на что рассчитывал Хмельницкий — царь дал понять, что готов взять казаков под свою протекцию, хотя сразу объявить войну Польше не решился. Однако, главная задача была выполнена — Москва окончательно втянулась в орбиту украинских дел и начала давить на поляков с целью добиться перемирия между ними и запорожцами на условиях Зборовского договора.