Сергей Мульд об уникальных особенностях археологии Крымского полуострова

Фото из социальной сети ВКонтакте Сергея Мульда

Трудно представить другого человека в Крыму, деятельность которого охватывает столь разные профессии. На наши вопросы ответил редактор Крымской лиги и Всероссийской Юниор-лиги КВН, один из авторов ТВ-программы «Детский КВН» на СТС, а по совместительству археолог, научный сотрудник Научно-исследовательского центра истории и археологии Крыма КФУ им. Вернадского Сергей Мульд.

Широкая общественность связывает ваше имя не только с КВНом, а и с археологией. Расскажите, много ли тайн хранит крымская земля? Насколько хорошо изучены археологические памятники региона?

Археологией я занимаюсь уже около 30 лет. Не скажу, что много людей знают об этой моей деятельности. После первого курса исторического факультета у студентов проходит археологическая практика. Именно после этой практики я понял, что это занятие мне нравится. Я стал проводить лето в экспедициях. Когда на третьем курсе я ушел на заочную форму обучения, стал занимался в Научно-исследовательском центре истории и археологии Крыма Крымского федерального университета им. В.И. Вернадского. Я занимаюсь здесь изучением истории и археологии Крыма и по сей день.

На моём счету уже более сотни экспедиций на разных археологических памятниках. Это не только могильники, но ещё и городища, например, Эски-Кермен.

Если взять в общероссийских масштабах, то в Крыму, скорее всего, самое большое скопление археологических объектов. Их действительно здесь тысячи! Одних курганов, которые мы видим на поверхности, десятки тысяч в Крыму. Сколько памятников археологии хранит наша земля вообще представить сложно.  Открыто уже сотни объектов. Исследования ведутся медленно, у нас есть свидетельства о некоторых памятниках, к изучению которых мы даже не приступили.

Вы – руководитель экспедиции, исследующей могильник Левадки. Скажите, Вы планируете еще какие-то научные экспедиции?

Моя специализация -  изучение могильников скифов и сарматов.  В этой тематике у меня есть и свой памятник - могильник Ливадки в Симферопольском районе, который я изучаю с 2000 года. Я обнаружил его в 1997 году.

Сейчас не хватает финансовых возможностей для продолжения исследования. В Крыму активно финансируются раскопки, связанные с большими объектами строительства. Научные гранты получить очень сложно, желающих много. С 2015 года мое исследование приостановлено. Сам памятник очень интересный и разноплановый. Там расположен не только курган, но и пещерный комплекс, и ещё некоторые объекты. Я участвую в других раскопках, но хотел бы продолжить изучать свой памятник археологии.

Строительство трассы «Таврида» и Крымского моста обнаружило много объектов, ценных для археологии. Их исследования продолжаются? Поделитесь с нашими читателями: как влияют большие стройки полуострова на деятельность археологов? Возможно ли это отрегулировать на государственном уровне?

Для начала стоит сказать, что раскопки – это и хорошо, и плохо.  С одной стороны, открываются новые памятники археологии, проводятся исследования. С другой стороны, они проходят в спешке с привлечением не профессиональных работников. Из-за ошибок и спешки теряется множество важной информации.  Но, стоит сказать, что эта работа хорошо оплачивается. Исследования на этих участках будет продолжаться до окончания строительных работ.

Конечно, все возможно отрегулировать на государственном уровне и ужесточить контроль тех организаций, которые берутся за проведение раскопок в экспедициях. Сейчас средством контроля над такими организациями является составление ответственным лицом научного отчета, который обязательно должен подаваться по завершению работ. Это серьёзный труд, куда входят все материалы, собранные в ходе раскопок и проверяет его специальная комиссия. По итогам комитет дает оценку проведенной работе.

Но, что касается организации работ в раскопках, они формируются очень быстро, при минимальном составе научных сотрудников. Поэтому работа не всегда проводится качественно и прозрачно. Это касается и отчетной и организационной работы в таких случаях. Мы теряем часть информации.

В одном из своих интервью Вы рассказывали о случаях разграбления мест массовых захоронений и боев в годы Великой Отечественной войны. Неужели «черные копатели» еще существуют? Есть ли в Крыму еще места, которые манят мародеров?

С переходом в состав РФ мы получили более жесткое законодательство относительно незаконных исследований и разграбления могил. Массовые грабежи у нас прекратились. Большинство таких разорений приходился на 90-е годы. Мы теряли практически каждый год несколько десятков памятников археологии.

Сейчас у нас другая беда. Люди стали ходить с металлоискателями. Также разрушая исторические памятники. Законодательно это, конечно, запрещено, но единичные разграбления происходят до сих пор. Есть информация, которая бытует среди археологов, что такие грабители «переобулись» и стали работать в поисковых отрядах. Они получают разрешение и их становится невозможно контролировать.  Нам необходима конкретная программа, которая будет регулировать деятельность на территории археологических памятников. Все, что сейчас существует в данном направлении просто не работает

Конечно хочется, чтобы государство уделяло больше внимания археологии. Ведь все, что есть у нас в земле – это собственность государства, нельзя относиться к этому без должного внимания.